В городе ночь. Впрочем, кажется, что ночь не в городе, а в душе у странного существа, что разгуливает по тесным улочкам, оживлённых днём и скованных сном в ночное время. Его когтистые лапы мягко ступают по аккуратно подстриженному заботливым садовником газону, практически не оставляя следов – примятая подушечками трава с лёгкостью поднимается обратно, ведь несмотря на свой гигантский рост этот кролик практически не имеет веса. Он весь собран из воспоминаний давно умершего человека, наделён его образом, его разумом. Брошен скитаться между мирами в надежде на что-то, что он сам по себе не способен понять. С момента, как не стало его Донни, нужда в кролике-Фрэнке пропала. Он отделился от своего друга так же легко, как отделяется сгнившее трупное мясо от кости, когда приходит его время. Время. Кролик останавливается, мысленно смакуя это слово. Время ему не говорит ни о чём. Странное явление. Оно вроде бы есть, но его всё равно не существует. Ведь никто так и не смог доказать существование Четвёртого Измерения, как бы ни пытались. Все доводы были признаны сумасбродными. И кролик-Фрэнк с этим согласен.
Где-то далеко отсюда, свернувшись эмбрионом под лоскутным одеялом, спит тот, кто подарил ему имя, голос, лицо и способность передвигаться в дурацком костюме страшилы. Где-то в ином измерении, где ему ещё нет двадцати, он цел и жив, он не знаком с Донни Дарко, да и вряд ли в будущем познакомится с ним, ведь старшая сестра Донни ни за что не приведёт домой своего бойфренда, несмотря на все его попытки стать ближе к её семье. Она его словно сторонится. Боится, не доверяет тому, что он, вообще-то, такой же нормальный, как и она. Думает, что он ненадёжный партнёр и всё-таки за него держится. Детские жестокие игры, которые, увы, ничему его не научат. Мальчик по имени Фрэнк видит странный сон о том, как его убивает соседский мальчишка в ночь на Хеллоуин, а потом просыпается в холодном поту, держась за правый глаз. Это всего лишь кошмар. Это всего лишь отголоски пережитого прошлого. Наутро он узнает, что Дональда Дарко больше нет в живых, что его убила деталь самолёта, упавшая ему в комнату, пока он спал. С того момента мальчик по имени Фрэнк перестаёт ночевать на чердаке – мера предосторожности. И он почти ничего не желает помнить о том, что с ним было во сне.
Кролик-Фрэнк – его часть. Самое тёмное, что может быть в таком незаурядном человеке, как Фрэнк Андерсон. Взгляните на него, ведь он обычный. Самый обычный, в меру эрудированный, в меру глуповатый, заносчивый, инфантильный. Про таких, как он, говорят «держи ухо востро – смотри, как бы он тебя не очаровал!» Ничего очаровательного нет в кролике-Фрэнке. Нет смеющихся глаз, задорной улыбки, мягкого смеха. Кролик-Фрэнк, кажется, совсем позабыл о том, что некогда был человеком. Он долго молчал, скитаясь по множеству вариаций Вселенных, заглядывал в окна прошлого, стучался в двери будущего. Был где-то за бортом всего, что происходит в водовороте из времени, места и силы рациональности. Сейчас он с трудом мог бы сказать, где он находится. Он исходил так много троп, повидал так много миров, что ему в конечном итоге стало совсем всё равно.
В городе клубится синеватый туман, и страшному кролику кажется, что будь он плотнее, то в него можно было бы укутаться, как в большое ватное одеяло. Внутри витает стылый воздух, на которого не нашлось ветра, флюгера на башнях замерли без движения и смысла, а далёкие звёзды на высоченном и недосягаемом небе над головой насмешливо подмигивают двухметровому кролику-Фрэнку, не спеша отмеряющего шагами дорогу от городского парка до центральной площади с диковинным фонтаном. Он бродит беспризорником по пустынным и незнакомым улочкам в надежде на то, что однажды всё-таки потеряется, а потом его кто-то найдёт. Но, как назло, он всегда находит дорогу обратно. Туда, откуда пришёл. А когда ему наскучит слоняться без дела, он вновь откроет портал из воздуха и воды, снова шагнёт в неизвестность и только бог один ведает, где он окажется на этот раз.
Кролик-Фрэнк слышит человека. Человек думает почти о том же, о чём и он – задаётся вопросами времени. Человек где-то рядом, и ночное страшилище перемещается по улицам куда быстрее – пропадая в одном месте, возникая в другом, идя на голос мыслей другого живого существа. Пожалуй, самого первого за долгое время молчания. Губы под маской растягиваются в тонкую болезненную улыбку, а спрятанный в ростовом костюме человек чувствует, как трескается запёкшаяся на лице кровь, тут же инстинктивно собирая её языком. Кровь отдаётся металлическим привкусом, как будто бы он только что лизнул велосипедный руль. Кролику-Фрэнку становится весело от этих мыслей, становится весело от того, что он видит важно шагающую по ограждению девочку, долго смотрит ей вслед, ища на задворках чужого сознание имя и, наконец, произносит его вслух достаточно громко, чтобы его было слышно, и практически бесшумно, чтобы не потревожить спящий загадочный город.
- Венди.
«Венди» означает «святая». Отколовшееся от Гвенды и Гвендолин, это имя не утратило своего белого мягкого света. «Венди» означает «друг». Гвенди-венди. Эта девочка бы не понравилась Донни, слишком уж она нежная, тёплая, слишком правильная, слишком… Но кролику-Фрэнку она приходится по душе, поэтому он вновь зовёт её, выйдя из тени и становясь в пятно жёлтого фонарного света.
- Венди Дарлинг.
«Друг», а ведь когда-то и кролик-Фрэнк был чьим-то другом. Донни звал его «воображаемым», «невидимым», и страшила смеялся. Этот смех служил колыбельной измученному видениями мальчишке, повзрослевшему куда раньше, чем он сам того в результате хотел. Поговаривают, что детство кончается в тот момент, когда ребёнок впервые видит чью-то смерть. Не столь важно чью. Он вдруг понимает, что тоже смертен. И хоть конец ему кажется чрезмерно далёким и почти недосягаемым, в душе зарождается что-то, что разделяет его жизнь на «до» и «после. Его милый Донни видел слишком много смертей, чтобы оставаться невинным блаженным мальчиком. И большую часть катастроф провоцировал сам кролик-Фрэнк, невольно чиня месть за то, что некогда сам Донни лишил ни в чём не повинного подростка жизни, сославшись на неслучайность случайностей.
- Венди, что ты думаешь о путешествиях во времени?
Она необычная, эта Венди. В её голове целый мир – огромный, необъятный, словно иная Вселенная. Но мир этот вовсе не порождение её разума, скорее, самое точное его отражение. Кролик-Фрэнк знаком с той страной, в какую стремится попасть Венди Дарлинг, но он не может сказать ей о том, что навсегда остаются в ней лишь те дети, кто умер в своём невинном возрасте. Кто опередил откровение смерти, решив отправиться в полное безмятежности и захватывающих приключений измерение, позабыв обо всех невзгодах, что встречались им на жизненном пути. И теперь они счастливы. Может быть. Кролик-Фрэнк приветственно машет лапой обратившей на него своё внимание девочке. Ему очень хочется говорить с ней. О том, о сём – не важно о чём.
- Ведь это не твой город, Венди. Как ты здесь оказалась?
